| Последняя Стрела Робин Гуда. A la guerre comme a la guerre! Король устало смотрел в окно. Было уже раннее утро, и хотя вчера весь день шел дождь, сегодня небо было довольно ясное. День обещал быть солнечным и теплым, но это не радовало его. Какая-то усталость не покидала Короля в последние дни, слишком много было хлопот с этой войной. Но ничего, возможно именно сегодня решится все. Осталась взять самую главную крепость. Она была достаточно укреплена, но Король долго готовился к этой войне, и взять даже такую крепость было ему по силам. Однако что-то тревожило Короля, особенно в последние дни. Может, это и было причиной той нерешительности, в которой стояли его войска всю эту неделю? - Мортиры готовы, - радостно вбежал главный Бомбардир, - за несколько часов мы сможем стереть этот город с лица земли. - Гвардия построена, - сказал Маршал, - вся крепость окружена. Мы ждем приказа. - Стрелки вышли на исходные позиции, - сообщил главный Мушкетер, - мы рады служить Вам, Ваше Величество. - Другие Короли желают Вам быстрой победы, - скромно сказал Кардинал, как всегда, потупив взгляд, - у нас есть все договоренности. Вы можете смело действовать. Но Король молчал. Все было готово к главному бою, но он чувствовал, что чего-то не хватает. Возможно, чего-то очень важного. - А что скажет мой шут? - наконец прервал он свое молчание. Шут всегда был рядом с ним, но в последнее время он больше молчал, чем шутил, да и развеселить Короля было очень трудно. - Sir, - сказал Шут, - я скажу Вам просто: нас не любят на этой земле. В комнате воцарилась тишина. Это было довольно неожиданное и смелое заявление. Все смотрели на Короля, но каждый думал о своем. Король молчал, глядя куда-то в окно. Он почему-то вспомнил весь свой поход, и смутно почувствовал, в чем причина его беспокойства. - Но мне нужна эта земля, нужна эта крепость. Я хочу построить здесь порт, построить новый замок. - Эти люди сами хотят хотеть. Это их право, - возразил Шут. Временами он был смел. За что не раз страдал. - Я четыре года шел к этой крепости для того, что бы взять ее с боем. Это стоило мне очень дорого. Меня благословил Кардинал. В этой крепости все мое счастье. - Счастье не может быть целью. Счастье должно быть в начале, а не в конце пути. С каким сердцем Вы ступили на эту землю, мой Король? Король снова задумался. Он вспоминал взгляды местных жителей, когда он проходил сквозь поверженные города и замки. Взгляды детей и стариков, женщин и матерей. Особенно ему запомнился взгляд молодой красивой девушки в длинном платье, которая смотрела на него с таким желанием свободы, что даже сейчас, при одном воспоминании о той встрече ему стало немного не по себе. "Так любят ли нас на этой земле? Что мы принесли сюда? Свободу?" - снова спросил он сам себя. - Невозможно быть свободным в будущем. Будущая свобода не имеет реальности, это всего лишь идея, - Шут словно читал его мысли. Да, было о чем подумать Королю, ведь столько было потрачено средств и сил на подготовку этого дня... - Ваше Величество, - сказал Маршал, - я прошу Вас - подумайте! Мои люди готовы к бою. Мы сможем сделать длительную осаду, у нас есть все для этого! - Ваше Величество, - сказал тихо Кардинал, - для беспокойства нет причин, все предопределено Господом. Мы лишь слуги его. - Ваше Величество, - произнес главный Бомбардир, - запасы пороха огромны. Король слушал молча. Внимательно посмотрев на слуг, он, наконец, нашел глазами Шута. - Sir, - голос Шута был тихим, но спокойным, - я прошу Вас - не думайте. Бесполезно искать свободы и любви в будущем. Счастливым можно быть только сейчас. Для этого не нужно войн. То, что однажды покорено, придется покорять вновь и вновь. Даже если Вы возьмете эту крепость, это ничего не изменит. Вопрос войны касается только Вас, другие здесь не причем. Снова в комнате воцарилась тишина. Никто не смел произнести ни слова, а Король все молчал. За окном послышался слабый шум. Маршал выглянул в окно, и, повернувшись к Королю, произнес, - прошу прощения, Ваше Величество, но армия ждет приказа. - Хорошо, - устало сказал Король, - я отдам приказ через час. Все свободны. - Ваше Величество, - уходя, сказал Кардинал, - Я надеюсь на Вашу решимость к победе. Соседи могут нас не понять. Нам нужна победа, а не позор. Король сел за стол и устало поглядел в окно. Он вспоминал своего отца, деда. Это были великие люди, и он чувствовал себя в долгу перед их славой, но с другой стороны... С другой стороны ему была непонятна эта предопределенность войн, побед и поражений. Вся история их династии состояла из них, но приносило ли это счастье? То самое счастье, о котором читал он мальчиком в книгах библиотеки отца, но которое так и не пришло к нему среди этой войны. Даже вид покоренных городов не вызывал в нем того чувства, которое, казалось бы, должно быть у победителя и завоевателя. Король сидел и думал, а за окном был уже полдень. Высоко в небе светило солнце, озаряя башни осажденной крепости и людей на них, которые готовились к предстоящей атаке. Вдалеке текла река, безмолвная и безучастная ко всему людскому. Она несла свои воды тысячи лет, и вероятно, многое повидала на своем веку. Через час войска сняли осаду последней крепости, и отошли за реку. Через три дня они покинули пределы этих земель, и весть об этом разнеслась мгновенно по всей округе... На этом участке границы между двумя королевствами протекал ручей. Он был не очень глубок, и в самые засушливые времена даже пересыхал, но этим летом засухи не было, и ручей весело нес свои воды в реку. На мосту стояли двое всадников, кони их были нетерпеливы и перебирали ногами, на щите одного из них был герб Короля. Войска уже ушли вперед, но этим двоим некуда было спешить. Король смотрел на не раз поверженную, но так и не покоренную землю. Шут смотрел на небо. Король думал о том празднике, который царил на оставленной его армией земле, о законченной войне, и о той девушке, которая так хотела свободы для своего города. Где теперь она? Он так хотел бы встретиться с ней взглядом, увидеть ее, уже не как король, но это была не его свобода, он был чужим в том городе, хотя и держал когда-то ключи от его ворот в своих руках. Он понимал, что впереди большие перемены. Эти земли были стратегически выгодными, а соседи не отличались миролюбивостью. В своем Королевстве были тоже свои проблемы, но думал он в этот момент о другом. С этого дня менялась его жизнь, и что готовило ему будущее, было неизвестно. Шут смотрел на жизнь проще. Он видел небо, видел солнце, других людей, в каждом из которых сидит немного Шута. Он не думал о королевствах, больших маневрах и войнах, а если и думал о девушках, то только о своей жене. Он не хотел быть никем. Они смотрели на жизнь по-разному, но сегодня их чувства были одинаковы. Они оба любили эту жизнь, и спокойно смотрели в будущее. Много воды утекло с тех пор в королевстве. Прошли годы, и повзрослевший Король стал по-другому смотреть на жизнь. Шута уже не было в живых. И одним из самых ярких воспоминаний Короля был тот день на границе двух королевств, та дорога, по которой они, не спеша, возвращались в родной замок вдвоем с Шутом. Король всегда помнил тот день, как будто это было вчера. То солнце, голубое небо, веселый ручей, ту какую-то необыкновенную легкость в душе, которую он так долго ждал. И ту легкую грусть, которая заставила его обернуться назад и долго смотреть вдаль, словно пытаясь найти кого-то взглядом, что-то вернуть такое, без чего в его жизни будет жить эта грусть вечно. Не раз еще, к сожалению Короля, были войны в этих землях, однажды и он сам познал горечь изгнания и радость возвращения. Были перемены и в соседнем королевстве. Но он всегда помнил слова Шута о том, что жизнь не имеет ни начала, ни конца; она есть и смерть, и жизнь; и что нет ни одной другой войны, кроме как с самим собой... 07 августа 1998 г., Москва. | |
