Сказка о Счастье.

- Кролик, - зашептал Ежик, - а что такое счастье?

- Счастье? - переспросил Кролик, - счастье - это когда не болит голова.

- Правда? - недоверчиво покосился Ежик.

- Правда, - грустно ответил Кролик, - но до этой правды надо дорасти...

Сейчас, когда наша компания давно распалась и нас раскидало по лесу, я иногда вспоминаю те годы, когда мы беззаботно жили и радовались каждому дню, когда нас занимали вечные вопросы, и мы еще не знали, что есть ответы длиною в жизнь...

Это было осенью, когда неожиданно в лес пришла хорошая погода, и мы - я, Крольчонок и Енотик, собрались на маленькой полянке, а скоро к нам подошел и Кабанчик. За прошедшее лето он заметно возмужал, его шерстка затопорщилась, а в голосе появились командирские нотки. В общем, сказалось здоровое влияние папы, и взвешенно говоря, он стал половиной нашей компании. Мы очень обрадовались встрече и целых два часа весело болтали и смеялись, пока Крольчонок вдруг не спросил:

- А где Ежонок?

И правда - я только сейчас заметил, что его с нами нет, и мы пошли его искать. Ежонок сидел на берегу Задонки и обреченно смотрел вдаль:

- Я устал, - прошептал он, - мне очень грустно и одиноко, и я не знаю, что делать.

- Потерпи, - сказал Енотик, - все проходит и меняется, надо лишь немножко потерпеть, и тогда...

- И тогда ты устанешь всерьез, - подытожил Крольчонок, - от пустой болтовни и бесцветия.

В наступившей тишине несчастье Ежонка стало очевидным, и первым не выдержал Енотик:

- Если тебе нужен диагноз, - сказал он, - ты говори, мы поможем.

- Но мне не нужен диагноз, - испугался Ежонок, - мне нужно счастье.

- А что это такое - счастье? - спросил я, и все почему-то притихли.

- А мне папа говорил, - хрюкнул Кабанчик, - что залог семейного счастья в здоровом питании, и чем питание здоровее, тем счастье крепче.

- А мой папа считает, - сказал Енотик, - что счастье надо заслужить. И чем раньше начать, тем больше дадут.

Я редко говорил с отцом о счастье, да и не понимал в нем ничего, а Крольчонок задумчиво смотрел вдаль и тоже молчал. Но смотрел он вовсе не вдаль, а на Хорьчонка, который подходил к нам, как всегда резкий и грамотный.

- О счастье трепитесь? - ухмыльнулся он, - а сами сыты, не пуганы. А в соседнем лесу жрать нечего, да капканы кругом. Вас бы туда, а то все ромашки-лютики, порывы души...

- Там, наверное, очень плохо? - тихо спросил Крольчонок.

- Еще бы, - заблестел глазками Хорьчонок, - там бы вы по-другому пели, там все лямку тянут, там бы вас враз поломали.

- Тогда зачем ты нас туда зовешь? - спокойно спросил Крольчонок.

Хорек немного опешил, и как-то неуверенно огрызнулся:

- Да я как бы и не зову.

- Тогда зачем ты это принес сюда? - Крольчонок это сказал так легко, что мы все растерялись.

- Да чтоб вы поняли, - зашелся Хорек, - что такое сермяжная правда и настоящее счастье.

- А разве счастье можно понять? - улыбнулся Крольчонок, - разве можно понять то, что на кончиках твоих лапок?

Хорек только плюнул, и, обронив что-то про детвору, уверенно скрылся в кустах. Только сейчас мы вдруг поняли, что уже поздний вечер и нам пора домой.

- И все-таки, - сказал на прощанье Енотик, - если хочешь быть счастливым - будь им!

Но на всю жизнь я запомнил не эти слова, а то, что их говорят, уходя.

- Не грусти, Ежик, - бодро хрюкнул Кабанчик, - все у тебя будет хорошо.

- Спасибо! - сказал ему вслед Ежонок, а мне показалось, что его волнует вовсе не будущее. Мы остались втроем, и немного помявшись, Ежонок тихо спросил Крольчонка:

- Кроль, а твой дедушка знает, что такое счастье?

Крольчонок повел левым ухом и, улыбнувшись чему-то своему, ответил очень просто:

- Конечно, знает. Счастье - это гордиться тем, что ты можешь любить.

- А ведь правда, - зашептал Ежонок, - а я об этом как-то не думал.

- А ты и не думай, - сказал ему на прощание Крольчонок, - ты гордись. И тогда ты не будешь жалеть ни о чем.

Мы с Крольчонком пошли дальше, и, уже подойдя к своему дому, я не удержался и спросил:

- Крольчик, а ты сам счастлив?

- Я всегда счастлив, - ответил Крольчонок, и чуть шевельнув левым ухом, неожиданно добавил, - даже когда не знаю об этом...

Теперь, вспоминая те годы и ту осень, я все отчетливее понимаю, какое влияние оказал на меня Крольчонок, и мне очень жаль, что волею судьбы я оказался совсем в другом лесу и в нашей компании нет того, кто может одним словом расставить все по местам, но при этом не перейти ту грань, за которой начинается твое одиночество...

28 октября 1999, Москва.