| Оранжевый Герой. Глава самая первая. Она заживо сгорала в огне, но одним движением руки Он гасил пожар. Она летела на дно страшной пропасти, но одним прыжком Он спасал Ее. Она умирала от жажды в безлюдной пустыне, но Он подносил стакан воды к Ее губам. На Нее нападали в темном переулке, но Он всегда был рядом и вооружен. Она умирала от страшной болезни на руках другого, но именно Он, рискуя жизнью, приносил лекарство. Она сотни лет спала в хрустальной пещере, но Он знал что и как надо делать. Иногда Он мечтал об этом, думая, что это и есть героизм и любовь. Однажды жарким летним днем далеко за городом Он сидел на берегу реки. С неба падали снежинки, шли затяжные осенние дожди. И посмотрев на весенний лес и цветущую сирень, Он вдруг понял, что настоящая любовь - это не звать такие беды в Ее жизнь... 28 января 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава вторая, весенняя. - А ты любишь звезды? - Они, взявшись за руки, стояли на балконе. - Ну да, - ответил Он. Он был старше Ее на один год, и про звезды Ему было уже не очень интересно. - А любишь весну? - Она мечтательно смотрела вдаль. - А кто ее не любит? - удивился Он и тоже посмотрел вдаль. Он был старше Ее на два года, и потому ничего, кроме домов и трубы ТЭЦ уже не видел. - А ты любишь сирень? - Она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. - Да вроде люблю, - пожал Он плечами и подумал о завтрашней работе. Он был старше Ее на пять лет, и Ему надо было зарабатывать на жизнь. - А знаешь, - Она снова посмотрела вдаль, - я мечтаю, чтобы рядом со мной был человек, который меня понимает и любит, мне не хватает тепла в жизни и некому отдать свою нежность. - Да нет проблем, - сказал Он, незаметно зевнув, - приезжай завтра в гости, или давай в субботу съездим в дом отдыха. Он был старше Ее на десять лет и на многие вещи смотрел гораздо проще. - А еще я мечтаю, - Она взяла Его за руку, - чтобы я не потерялась в этой жизни, чтобы я была нужна людям и своей работе. Я хочу, чтобы у меня была любимая семья, куда я буду приходить вечером, и меня будут ждать и встречать. Я хочу посмотреть на мир, съездить в другие страны, и хочу, чтобы мы поехали вдвоем. - Может тебе помочь деньгами? - Он был старше Ее на двадцать лет и мог иногда позволить себе такие жесты... Она подарила Ему на память свою фотографию, где Она стояла у куста сирени и улыбалась весеннему дню. Он положил эту фотографию на полку в книжный шкаф и иногда смотрел на нее, правда, с каждым годом все реже и реже. И однажды зимой, когда было одиноко и грустно, Он снова взял фотографию в руки, и посмотрел на близкого когда-то человека. На мгновение Ему показалось, что на него, улыбаясь, смотрит сама весна, и Он вдруг понял, что другой весны и не бывает, потому что весна живет в каждом из нас и надо только ее увидеть. И еще Он подумал о том, что Она всегда была старше Его, потому что Она - женщина... 07 февраля 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава третья, предпраздничная. Однажды в начале весны Оранжевый Герой решил прогуляться и подышать свежим воздухом. Он шел по городам и странам, шагал по бульварам и проспектам, пока, наконец, не пришел в свой любимый Нескучный сад и не спустился на любимую набережную. Сев на свободную скамейку и открыв бутылку пива, он заметил стайку мужчин, что крепила транспаранты к предстоящему международному женскому празднику. На другой стороне реки, на фасаде одного из домов, гордо висел лозунг "Ты пойми, жизнь прекрасна", а на соседнем доме - "Запомни, все у тебя будет хорошо". Прямо на мосту свисало "Будь всегда красивой", а проходивший мимо катер бодро тащил "Думай только о хорошем". Навстречу ему не спеша шел сухогруз с гордой надписью "Забудь все плохое". Группа товарищей, уже немного подогретая, весело несла огромный щит с надписью "Что бы мы без Вас делали", довольно громко обсуждая победу "Ювентуса" над "Миланом". Оранжевый Герой вспомнил те времена, когда он был еще зеленым Героем и многого не понимал. Только потом, с годами, Он понял, что если хочешь помочь мужчине, то можно дать совет, а если хочешь помочь женщине, с ней надо жить... 20 февраля 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава четвертая, снежная. За окном шел снег. В субботу, встав рано утром, Оранжевый Герой умылся и привычно метнулся к телевизору, но тот не работал. Оранжевый Герой растерялся и понял, как Он одинок. Он походил по комнате и подошел к окну. За окном шел снег... Иногда за окном проходили люди и, глядя на них, Герой думал, что из-за того, что Он плохо их знает, Ему кажется, что в Его жизни мало талантливых и хороших людей. В те времена, когда у людей не было телевизора, они больше ценили чье-то умение и мастерство, каждая встреча с таким человеком всегда была праздником, и Он представил себе, что средневековый Оранжевый радовался бы как ребенок, увидев человека, умеющего ходить на руках или играть на лютне. Сегодня по телевизору показывают только мастеров и, глядя на них раньше, Он иногда чувствовал себя никчемным и бесполезным существом, жизнь которого никому не нужна. Но все это в прошлом, Оранжевый уже так не считал, точнее он уже никак не считал, а просто жил, и сегодня смотрел в окно и на падающий снег. И Он вдруг подумал, что все мастера и звезды с телеэкрана не из Его жизни, что Он никогда их не встретит на своем пути и ничему, что самое главное, от них не научится. И ему захотелось живого общения с вечностью и историей и много чего другого... К вечеру антенну починили и Оранжевый, усевшись на диван, смотрел любимый футбол и радовался жизни. А за окном шел снег... 20 февраля 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава пятая, вопросительная. Они стояли, взявшись за руки, на мосту. Под ними была река времени, над мостом - голубое небо, позади него была вся Его жизнь, а впереди что-то светлое и загадочное. - А помнишь, я подарила тебе свои фотографии, - спросила Она, - какая из них тебе больше всего нравится? Он слышал ее вопрос и не знал, что ответить. Ему было очень важно, что Она рядом с ним, Он это понял сразу, когда увидел Ее в первый раз. А фотографии? Он часто рассматривал их дома, и тогда в Его жизни становилось светлее и радостней, но говорить об этом было как-то не принято... - И все-таки какая? - снова спросила Она, - та, где я одета в темно синее платье и держу в руках букет цветов? Или та, где я стою у фонтанов? А может быть та, где много сирени, которая мне очень нравится? За последний год Он сильно изменился, и вдруг понял, что уже не сможет сказать иначе, по-другому, а скажет так, как есть, потому что все другое было бы ненастоящим: - Я люблю тебя. Она удивленно вскинула вверх свои брови: - А мои фотографии? 25 февраля 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава шестая, театральная. В фойе театра было многолюдно и шумно, но Они этого не замечали. Сегодня был Ее праздник, и у Нее было очень хорошее настроение, тем более что недавно началась весна, которую Она встретила не одна. - А ты смотрел "Унесенные ураганом"? - Нет, - пожалОн плечами и подумал о том, что все это не так важно, если рядом с Ним Она. - А ты смотрел "Пролетая над гнездом попугая"? Он поглядел Ей в глаза и подумал, как хорошо было познакомиться с такой красивой и хорошей девушкой, а то, что за свою жизнь Он посмотрел не так много фильмов, было для Него таким пустяком, что об этом не хотелось даже говорить. - А ты смотрел, - Она снова посмотрела на Него, а Он поймал взгляд проходившего мимо мужчины, брошенный на Ее платье, - "Оранжевую Весну"? Он подумал о том, что это несколько странно, когда жизнь окрашена именно в Оранжевое, но вдруг понял, что именно по этому цвету скучал всю зиму. Он глядел Ей в глаза, и понимал, что прошлого с Ними сейчас нет, и то, что Он смотрит в Ее глаза гораздо важнее, чем то, смотрел Он какие-то фильмы или нет, и, взяв Ее за руку, Он сказал: - Пойдем, уже второй звонок... 09 марта 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава седьмая, библиотечная. Он сидел в библиотеке и задумчиво смотрел в окно. С некоторых пор Он стал задаваться вопросом о том, а нельзя ли войти в мир напрямую, без посредников книг, музыки и картин, а заменить их чем-то таким, что дается человеку с самого начала, но иногда Ему казалось, что даже эти рассуждения уводят Его от настоящего. Рядом сидела Она и со странным для Него интересом читала книгу, не замечая ничего вокруг, даже Его, сидевшего в двух шагах. И когда Он задумался о том, что же важнее для Нее, эта книга или пара шагов, Она взглянула на Него: - О чем ты думаешь? - О вечном, - Он часто отвечал так, что уже стало привычкой, которая иногда Ему мешала, - о паре шагов и буквах, которые важнее весны. - Это не просто буквы, - Она немного обиделась, - если хочешь, эта книга тоже о вечном, писатель ставит своих героев в такие жизненные ситуации, в которых человек раскрывает себя и показывает, чего он стоит на самом деле. - На самом деле? - Он уже давно понял, что "самое дело" - еще один миф, еще один из вариантов будущего, а не настоящего, - и ты всерьез веришь в то, что человек проверяется делом? - А чем же еще? - удивилась Она, - ведь об этом написано столько книг. - Да, написано много, - согласился Он, немного жалея, что часть из них Он прочитал, - но человек проверяется бездельем... 11 марта 1999, Москва Оранжевый Герой. Глава восьмая, юбилейная. Это был обычный день рожденья. Гости радостно и смело ели, отважно пили незнакомые напитки, весело шумели и развлекались. Где-то среди них, в этой гудящей и кричащей толпе, затерялся и Оранжевый Герой. Под конец юбилея дошла очередь и до Него, и Он встал, чтобы произнести очередной тост. С высоты Земля была такой маленькой, а уходящий день таким большим, что Герой задумался. Ему показалось странным, что столько людей приехали в это место, чтобы отметить день рожденья, но не каждый из них отмечает рождение каждого дня, если вообще отмечает. Когда Оранжевый Герой подсчитал, сколько же дней Он мог и должен был встретить по-другому, Ему стало немного грустно, но Он был Оранжевым Героем, и вслед за этой мыслью пришла другая, очень странная и почему-то долгожданная. Он слышал много разных слов за праздничным столом, но эти слова нашлись только сейчас: - А я хочу выпить за время, потому что когда его нет, мы бессмертны... 19 марта, 29, 30 апреля 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава девятая, риторическая. Они сидели на его любимой Набережной. Весна в этом году выдалась ранняя, почти все деревья уже были зелеными, и в этот тихий апрельский вечер всего в десяти шагах от них спокойно плескалась Москва-река. Он рассказал Ей немного о себе, о том, что считал важным, о том, что Его беспокоило, и, хотя Он никогда не был замучен судьбой и искусственной красотой своих мыслей, что иногда случалось в Его городе с людьми, отягощенными высшим образованием, Ей показалось, что все это Он говорит с какой-то непонятной Ей грустью. - Странный у тебя образ жизни, - сказала Она, - ты вроде инженер, а пишешь сказки. Зачем? - Образ? - спросил Он самого себя. С ним это было уже не раз, когда, взяв привычное и знакомое слово и сравнив его с голубым небом, таким, как сегодня, или с красотой и уединенностью весеннего леса, Он вдруг понимал что-то новое и потом долго удивлялся, почему же не мог этого понять раньше, например прошлой весной, ведь именно тогда это могло сильно изменить всю Его жизнь. Теперь же Он почему-то подумал, что у многих людей есть образ, но мало жизни, а у кого-то наоборот. А сказки? Разве их пишут? Они всегда живут рядом с нами, просто надо чаще оглядываться. - Может у тебя такой круг общения, - предположила Она, - что тебе чего-то не хватает? Он внимательно посмотрел на нее. Она была красивой девушкой, и Ему нравилось в ней все - и то, как Она смотрит вдаль, а ведь только женщины делают это так, что поневоле начинает казаться, что там действительно что-то есть, и то, как Она смотрела на него, на окружающий Ее мир и на начавшуюся весну. Она делала это так просто, так красиво, что иногда Ему не верилось, что Она рядом с ним, и тогда Ему казалось, что Они знакомы тысячу лет, и что все это Он когда-то уже видел, пусть и чужими глазами... А круг общения? Здесь тоже все оказалось до обидного просто - круг был, чего не всегда можно было сказать об общении, и иногда Ему хотелось общаться просто так, без всяких ненужных кругов и придуманных квадратов... - А о чем сейчас думаешь ты? - спросил Он, заметив, что Она уже довольно долго провожает взглядом пароходик, с которого доносились веселая музыка и смех. - А я устала, - тихо сказала Она, - я давно не была в отпуске, и хочу скоро куда-нибудь съездить. Ты поедешь со мной? Он не был готов к ответу. Конечно, Ему очень хотелось, чтобы Они были вместе, но именно сейчас Он почему-то впервые понял, что отдыхают только дураки, а умные не устают, но как это объяснить Ей Он не знал, да и нужно ли это было? - Не смогу, - грустно сказал Он, - но зато я провожу тебя до причала и буду часто-часто вспоминать. Она внимательно посмотрела на него, и когда поняла, что в нем в который раз проснулся сказочник, улыбнулась и спросила: - И это вся твоя оранжевая любовь? Любовь... Он много слышал об этом слове, окружающие Его люди часто употребляли его, кто с радостью, кто с обидой, а кто и с равнодушием и цинизмом. Он много слышал и о занятиях любовью, но только сейчас, в конце апреля и XX века Он понял, что заниматься любовью, конечно, можно, но на самом деле Любовь сама занимается людьми. И вслед за этой мыслью пришла другая: может быть это и есть счастье, простое человеческое счастье вот так сидеть на скамейке с любимой девушкой и смотреть, как готовится ко сну твой любимый город и убегает вдаль пароходик: - Нет, не вся, - ответил Он на Ее вопрос, - я подарю тебе весь этот мир, подарю его весной, со всеми его цветами и всей радостью, всей чистотой и свежестью, если ты, конечно, не поняла, что он и так твой... 29 апреля 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава десятая, премиальная. Несколько лет назад, ранней весной Он понял, что Им надо поговорить. Слишком многое оставалось невысказанным, с годами это только умножалось и Он понял, что разговор необходим. Он долго готовился к встрече, думал о том, что же является самым важным в Их отношениях, и как сделать так, чтобы это важное стало самым главным. Но в далекой стране ничего не знали о Его планах и в тот день Она предпочла смотреть торжественную церемонию вручения Оскара. Он грустно смотрел в телевизор и пытался понять, неужели эти ряженые важнее Их личной жизни, неужели то, что творится за тридевять земель красивее того, что всегда рядом. Той ночью Они так и не поговорили о вечном... И теперь каждой весной Он почему-то с грустью вспоминает, что в тот день Он так и не вручил Ей приз за самую лучшую женскую роль в Его жизни... С тех пор прошел уже не один год. Многое изменилось в Его жизни, появились новые категории и номинации, но приз за эту роль навсегда остался самым оранжевым. 12 мая 1999, Москва Оранжевый Герой. Глава одиннадцатая, информационная. Самым главным были новости - одни делали их, другие их ждали, а третьи без них жить не могли. В этом мире испокон веков считали, кто предупрежден - вооружен, но это никому не мешало с непонятным Ему постоянством наступать на одни и те же грабли истории, как большой, где иногда даже стреляли, так, к сожалению, и личной. Новости лезли отовсюду: утром они кричали с первых полос газет, днем они по-хозяйски вторгались в нашу жизнь, а вечером, глядя на необычайную серьезность людей, говорящих о далеком и непонятном, Ему казалось, что новости, быть в курсе последних из них, и есть смысл и цель. Иногда Его, правда, настораживало, что менялись только новости, но не менялся интерес к ним, и с каждой новой весной Его это беспокоило все сильней и сильней. А этой весной Он четко понял, что самой большой новостью дня является сам день, а самая главная новость жизни - ты сам, как человек, но ведь ни к чему не привыкаешь так быстро и нагло как к тому, что ты жив и здоров... 18 мая 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава двенадцатая, анатомическая. Однажды в конце весны Он спросил Ее: - А что чувствует женщина, когда ей некому отдать свою любовь? Что ты готова отдать тому, кого полюбишь? - Но это же так просто, - Она недоуменно посмотрела на Него, - я отдам всю себя. - Всю? - Он недоверчиво посмотрел на Нее, - ты думаешь, что пятьдесят пять килограмм это много? - Во-первых, пятьдесят четыре, - забеспокоилась Она, - а во-вторых, я имела в виду совсем не это. Я отдам всю свою нерастраченную нежность, все свое время и силы, и, наконец, я просто буду рядом. Каждый день. Он притих. Ему определенно понравились эти слова, но думал Он совсем о другом. - А знаешь, - спросила Она, - мне тоже интересно, что готов отдать мужчина взамен одиночества? Что отдашь ты? Именно об этом Он только что и думал и, как Ему показалось, Он в который раз понял что-то простое и правильное. - А я отдам гораздо меньше, - вздохнул Он, - я готов отдать еще одно ребро... 21 мая 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава тринадцатая, денежная. Оранжевый Герой отважно катил перед собой монету. Монета была большой и честно заработанной, после нее оставалась глубокая и ровная колея, по которой было легко и приятно идти по жизни. С годами монета становилась больше и тяжелее, а сил толкать ее перед собой, прокладывая путь, оставалось все меньше, и, поняв, что скоро Он уже не сможет сдвинуть ее с места, Герой решил передохнуть. Остановив монету, Герой гордо оглянулся на проторенный путь и устало вздохнул... Был конец мая, после недавних холодов в город вернулась весна и воздух в Нескучном саду был удивительно свежим. Вечер был тихим и спокойным, лишь только изредка со стороны Москва реки доносился шум волн и спешащих куда-то катеров. Еще раз оглянувшись назад, Он с беспокойством заметил, что след от монеты был не таким красивым, как весна, и в его прямолинейности чувствовалось что-то чуждое этому лесу и реке. Весь оставшийся вечер Герой сидел на набережной и думал об этом, Ему очень не хотелось, чтобы то, что Он делал было вне этой красоты. Но потом Он понял, что тому, что Его окружало сейчас, этому ярко зеленому лесу, этой немного усталой реке и безупречно чистому небосводу миллионы веков, а монете скоро исполнится всего лишь две тысячи лет... 27 мая 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава четырнадцатая, развлекательная. На соседней лавочке спорили о жестокости и насилии. Ветер доносил обрывки фраз о законе, справедливости, возмездии и, почему-то, любви. Герой не особенно прислушивался к возбужденным голосам, среди которых были и женские, потому что давно понял, что истина не рождается в спорах, в споре рождается только злость. Он сейчас подумал о совсем другом... В Его стране была многопартийная политическая система, и многие не могли забыть прошлое, считая, что там было много преступлений и жестокости. Еще лет пять назад Он впервые понял, что, как это ни странно, за последние века больше всего нетерпимости и насилия было связано не с какой-то партией, а с религией. Но она была как бы святой, замахиваться на нее было не престижно, и многие люди беззаботно носили крестики на шее, забыв о крестовых походах. Но сейчас Он понял другое... На Его глазах заканчивался еще один весенний день, и это был один из последних дней этой весны. А весна была последней в этом тысячелетии. Тысяча лет - много это или мало? За последний век человечество сделало большой рывок, как кажется, вперед, но больше всего людей было убито как развлечение - в кино, фильмах и книгах, и крестоносцы могут впервые отдохнуть... 29 Мая 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава пятнадцатая, временная. В жизни Героя были разные дни - хорошие и не очень. Он считал, что они не могут быть плохими, потому что каждый из них что-то давал Ему, в чем-то Его менял. Иногда это были какие-то неожиданные, а потому очень нужные именно сейчас слова, иногда это был чей-то взгляд, а иногда это были сказки. В последнее время сказки стали встречаться на Его пути все чаще и чаще, и каждый раз Он невольно ловил себя на мысли, что что-то в них Его беспокоит, но что именно Он так и не мог понять. Сегодня Он прочитал еще одну сказку. Она заставила Его задуматься, что-то в ней было опять не так, что-то не сходилось, и Он в который раз почувствовал, что в таких сказках не хватает весны, той самой, немного оранжевой, которую Он так любил. Он внимательно перечитал сказку несколько раз и вдруг споткнулся на том самом месте, через которое, как Он теперь отчетливо увидел, легко и привычно перешагивал с самого своего рождения. Он еще раз перечитал эти слова: "Так проходили месяцы и годы...". Ему стало немного не по себе... Он понял настолько простую мысль, что удивился, как же Он этого раньше не замечал - никогда, даже в сказках, время, месяцы или годы не могут проходить просто так! Только сейчас Герой понял, как трудно писать сказки, где нет будущего и прошлого, потому что и то, и другое - химера, что настоящая сказка - это настоящее, и именно здесь, в каждом его мгновении, и живет оранжевая весна... 31 мая 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава шестнадцатая, характерная. Как и все Герои, Он любил читать женские журналы, ведь всегда интересно, что же думают о Них Они, потому как каждый раз, когда появлялась Она, башню куда-то сносило... Сегодня обсуждался абстрактный Он, его положительные и не очень качества, его мысли и поведение. Ознакомившись с подробным списком того, что же в собирательном Нем так притягивает реальных Их, Он задумался. Еще совсем недавно Он тоже считал, что города берет смелость, если, конечно, нечем подкупить стражу, что чувство достоинства может быть только собственным, а юмор - маленький ураган, но Он с удивлением так и не нашел, даже в конце последней двадцатки, того, что в последнее время стал считать самым главным. И дело было не только в том, что без этого не появился бы человек, слишком уж быстро менялась жизнь, и Герой чувствовал, что именно это и помогает переносить не только изменения в мире, но и, что гораздо важнее, в самом себе ... Он решительно взял ручку, и поставив на первое место, выше всего остального, обучаемость, довольный убежал гулять по бульвару... 31 мая 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава семнадцатая, военная. В городе объявили мобилизацию. Зеленый Герой взял в руки булыжник, и, озираясь по сторонам, встал на тропу войны. Смастерив лук и стрелы, Он бодро отправился на разведку. Он осторожно выглядывал из кустов, сжимая в руках арбалет. Держа заряженный мушкет наготове, Он бежал вдоль реки и высматривал врага. Положив на бруствер пулемет, Он смотрел в бинокль, выискивая неприятеля. Небрежно помахивая ядерной дубинкой, Он, наконец, вышел на поляну жизни. Но внимательно присмотревшись, Зеленый Герой с разочарованием заметил, что Ему не с кем воевать - ведь это была поляна только Его жизни... А в это же самое время на другом краю леса, на совсем другой поляне под кустом сирени беззастенчиво отдыхал другой Герой, только Оранжевый. Держа в одной руке книжку о вечном и звездах, а в другой бутылку пива, Оранжевый уверенно контролировал ситуацию. Лишь только изредка Он задумывался о том, что, к сожалению, реальный Герой никогда не бывает одноцветным. А может и к счастью... 31 мая, 01 июня 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава восемнадцатая, активная. За последние годы стало модным двигаться. Чтобы существовать, надо было уже не мыслить, а просто двигать руками и ногами. Даже работу все старались найти такую, где надо было не работать, а передвигать себя или невесомую информацию. В самом крайнем случае можно было двигать жевательную резинку, ведь это верный признак того, что ты еще жив. Особенно много и энергично двигались внутри ящика с большой линзой, и иногда Оранжевый Герой заглядывал в этот странный и цветастый мир. Там двигалось все: жуя на ходу шоколадки, все куда-то спешили и, вымыв голову очередным шампунем, снова куда-то убегали. Придя на работу, все торопились в аптеку поправить здоровье, потом бежали утолять жажду или за бытовой техникой, а дома ждали новый стиральный порошок и оголодавшая семья. Иногда Он не понимал, когда же они там живут, а не потребляют, но когда они останавливались в своей суете, приходило время стрелять и взрывать небоскребы. И совсем Он не мог принять песен о несчастной большой и светлой под ужимки и прыжки скоморохов. Он понимал, что ничего страшного не происходит, давно уже не веря, что движения души можно обозначить движениями тела и гримасами лица, но смотреть на все это было печально. И гася большую линзу, Он думал о том, что тише всего текут самые глубокие реки, а потом геройски двигался дальше... 01 июня 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава девятнадцатая, пятнистая. Первый день лета выдался прохладным и облачным, но вечером на Москва реке было тепло и по-летнему уютно. Около недавно перенесенного Андреевского моста стоял старый катерок, воздух был чистым и свежим, а небо, еще днем обещавшее дождь, - голубым и безоблачным. Они с другом сидели на набережной и пытались в который раз постичь вечность. Но скоро пиво кончилось, стало темнеть, и Они не спеша пошли через Нескучный сад к цивилизации. Герой опять задумался об ускользнувшей вечности, а Его друг говорил о том, что любит не только тишину и такие вечера, но и грозу. Что-то в этих словах показалось Ему странным, и, оглянувшись вокруг, и Он вдруг заметил, что когда смотрит на реку и лес, то не видит там грозы, а когда думает о грозе, то уже не так отчетливо воспринимает красоту начавшегося лета. Любое движение мысли, забегавшее вперед или возвращавшее назад, было в этой тишине лишним и не нужным, но оно все-таки было... Утром по пути на работу, Герой много раз ловил себя на том, что слишком часто думает о будущем, даже в мелочах. И от этого на оранжевом настоящем появлялись непонятные пятна, но Он относился к этому равнодушно, ведь Он был Оранжевым Героем, и Ему было достаточно просто видеть их, ведь это иногда так забавно... 02 июня 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава двадцатая, посыльная. Оранжевый Герой был уроженцем Земли, и потому с детства знал три заветных слова, что говорят люди, попавшие весной под раздачу. Но в том же детстве, на дальнем краю двора, Ему сказали другие три слова, которые говорят, когда большая и светлая снова выходит маленькой и грязной. Именно их сегодня Ему торжественно и подарили перед тем, как повесить трубку... Он аккуратно положил подарок на скамейку и открыл бутылку пива. Мимо проходил сухогруз, солнце, заходя, спешило осветить реку и набережную - Москва провожала еще один летний вечер. Герой смотрел на эти три слова молча, понимая, что комментарии здесь неуместны, как и любые мысли. Он сам не ожидал, что будет таким равнодушным, ведь раньше считал, что равнодушие - это неспособность любить. Но Он был Оранжевым Героем, и понимал, что в клочья разорвало только Его оранжевый образ о самом себе, но сам Он спокойно сидел на скамейке и вместе с любимым городом провожал этот удивительно красивый летний вечер... 02 июня 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава двадцать первая, полетная. Утро было просто прекрасным, такого чистого и голубого небосвода Его город не видел давно, деревья купались в лучах утреннего солнца, весело шелестя листвой, и лишь только люди куда-то торопились, бросая озабоченные взгляды на часы... На соседнем дворе часто собирались искатели правды, они обсуждали свои проблемы, делились радостью и горем, иногда пытаясь достать до звезд. В последнее время Оранжевого Героя стала удивлять склонность людей к комментариям и советам, хотя этим безобразием Он порой занимался и сам. Но Он на всю жизнь запомнил, что философия - это любовь к мудрости, а филодоксия - любовь к мнениям, и, к сожалению, на Его глазах почти всегда одно выдавалось за другое. Когда в гости к Нему приходили мнения, Он брал их в руки и подносил к небу. В Оранжевом свете все они были на одно лицо и по одной цене, все они были рождены здесь, на Земле. Обиженные мнения уходили от Него к другим, но Он не жалел об этом, ведь чем легче человек, тем он выше летает... 03 июня 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава двадцать вторая, цветная. На Тверском бульваре росли тополя, много лет назад их привезли в Его город и рассадили по бульварному кольцу, надолго превратив его в любимое место отдыха горожан. Прошли года, и теперь возле них отирался Герой, думая о том, что многим людям стоит поучиться у деревьев искусству жить и молчать. Он подошел к дубу, которому было двести лет, и только собрался поймать время за хвост, как на соседней скамейке заметил девушку. У Нее были очень красивые глаза и хорошая фигура, а что еще надо Героям, чтобы выбросить из головы деревянные мысли о вечном и вернуться в оранжевый мир... Расставаясь с Ней, Он думал о том, что это были лучшие полчаса за весь день, но так быть не должно. Жизнь не должна быть полосатой, она должна быть цветной, и каждый волен сам выбирать себе цвет. Раньше Он любил строгий черный, а потом безумно влюбился в оранжевый, и только сегодня, покупая букет ландышей своей любимой маме, Он понял, как сильно это изменило Его жизнь... 04, 05 июня 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава двадцать третья, культурная. День обещал быть жарким, горожане были одеты легко и выдвигались на работу небольшими группками. Он сидел за рабочим столом и внимательно смотрел, как другие пьют чай и кофе, наливая в кружку кипяток и машинально разбавляя его холодной водой. Ему стало интересно... Он впервые в жизни подумал, что разбавлять воду водой очень просто - это делают все, даже не задумываясь. Но мало кому в голову, почему-то, приходит, что плохие песни, фильмы и книги надо разбавлять хорошими, причем своими. Вместо этого на Героя со всех сторон падали высокие слова, тонкая критика, грамотные мнения. Он с грустью подумал о том, что не пишет хороших стихов, Ему так и не удалось написать настоящей песни, нарисовать красивую картину, но ведь именно это и имеют в виду, когда говорят, что в жизни надо попробовать все? Но потом Герой вспомнил, что Он Оранжевый и понял, что есть на свете одна вещь, которая важнее правды - это настроение... 07 июня 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава двадцать четвертая, грамотная. У каждого психически нездорового горожанина есть заветные места, и наш Герой частенько ошивался в Нескучном саду. И хотя все дело было в том, что весь остальной лес повырубали, оставив небольшой кусочек на радость потомкам, и невдалеке текла Москва-река, Герой искренне считал, что это особенное место. Он понимал, что дружба - это когда можешь поделиться не только проблемами и печалью, но и радостью, и потому приходил сюда не только поразмышлять о жизни, получив от нее очередную оплеуху, но и в лучшие свои дни. На другой стороне реки ломали основание Андреевсого моста. Этим камням почти сто лет, по ним прошло не одно поколение людей, но город хотел перемен и строил новые мосты. По Москва реке проплывал очередной пароходик, на нем играла веселая музыка, и люди приветливо махали рукой теплому летнему вечеру и, быть может, Ему. Прочитав надпись "Москва-85" на его борту, Герой насторожился. Впервые показалось странным, что из этих замысловатых черточек и кружков Он смог что-то понять, хотя это было настолько привычно, что никогда и нигде не обсуждалось. Нас окружают тысячи условных знаков, но сами по себе они пусты, их смысл живет только в человеке. И поглядев на остатки моста, Он подумал, что прошлое - это тоже всего лишь кучка фактов, звуков, и цифр, и с удивлением заметил, что слишком легко и свободно читает былое, хотя знает далеко не весь алфавит. В Его мире высоко ценились знания, многие гонялись за ними всю жизнь, но, покопавшись в себе, легко понять насколько трудно разучиться читать, хоть и говорят, что ломать - не строить... 07, 09, 10 июня 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава двадцать пятая, стандартная. Героя окружали путешественники. Все они где-то побывали и вели здоровый образ жизни, на их бодром фоне Он был безнадежным домоседом. Человек быстро привыкает ко всему, его чувства притупляются, и в погоне за чем-то новым вполне можно сменить обстановку. Можно и рождаться каждый день заново, открывая что-то новое в давно знакомых вещах и людях, но все сходились на том, что надо куда-то уехать. Это давно стало образом жизни, для многих даже стандартом, и все тщательно планировали свой отпуск, чтобы потом с долей небрежности в голосе рассказать знакомым, как хорошо они оттянулись. Все это было настолько привычным и естественным, что Он об этом и не задумывался, но однажды Его что-то насторожило. Он вспомнил бесконечные разговоры о любви, верности и измене и оценил кучу сломанных копий и пустых бутылок. Это, мягко говоря, странно, когда немного устав от близкого и родного человека нельзя поиграться недельку-другую на стороне, но с легкость можно изменять родной земле, говоря, что надо же как-то встряхнуться. Оранжевый Герой не любил двойных стандартов, Он любил Ее, весну, футбол и пиво... 09 июня 1999, Москва. | |
