| Оранжевый Герой. Глава сто двадцать шестая, азартная. - А я не люблю азартные игры, - у Нее был красивый голос и хорошие манеры, и, судя по всему, Она говорила правду. Он посмотрел Ей в глаза, оценил подведенные ресницы и хороший макияж, длинные волосы и ухоженность рук, красивую одежду и цвет помады, и засомневался, ведь среди всех азартных игр есть одна заветная, в которую играет каждая женщина, и играет гораздо сильнее мужчин... 01 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто двадцать седьмая, изношенная. Солнце почти скрылось за домами, и только оранжевый отблеск заката напоминал о том, что в этот теплый осенний день было очень светло и солнечно. Поизносились и мы, все чаще теряя смысл и все реже уходя от мнений. Нам многого не хватало в детстве, но только сейчас мы подошли к последнему рубежу дефицита - свежести и новизне, и вдруг всерьез осознали, что за деньги всего не купишь - обмануть себя можно или бесплатно, или ни за что на свете... Многих интересует, куда с годами уходит душевная прыть и чистота отношений, и, скорее всего, это вопрос одиночества, не откровенного и показного, а настоящего и тихого, которое дружески обнимает в самый неподходящий момент и преданно смотрит в глаза. Свежий ветер принес запах воды и пронзительный крик чайки, и только тогда Герой очнулся и осознал всю комичность положения. Мы стоим перед этим выбором каждое мгновение своей жизни, и выбирая между памятью и реальностью, всегда свободны в своем решении... 05 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто двадцать восьмая, героическая. "Именно потому и герой, потому, что все остальные боятся быть настоящими и свое страстное желание быть любимыми прячут за вольностью фраз и наносным бахвальством. Господи, как это скучно. И неправдоподобно..." Он получил это письмо и задумался... Да, Он был Героем, и даже спал в эполетах, но этот героизм был отражением страха, того не так давно познанного страха не успеть быть искренним сегодня, потому что завтра уже можно стать никаким. Ему было иногда неловко, что многие видят лишь оранжевый антураж, но Он никогда не скрывал, что внутри Героя пустота, вычислять которую порой так забавно... 07 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто двадцать девятая, свободная. - Не могу, - сказал Он, - я не могу измениться, понять и смотреть на мир по-другому. - Нет, ты не хочешь, - вкрадчиво шептал внутренний голос, - не обманывай себя. - Но я ничего не забыл, - ответил Он, - я помню все-все-все, и каждый день это живет во мне. - Нет, - нашептывал внутренний друг, - ты просто не хочешь это забыть, но если бы ты хотел... На каждом из нас клеймо подсознания и увернуться надежды нет - в свете научных теорий ты разложен по полочкам, и в поисках чистого и светлого бьешься, как рыба об лед, если еще остались силы. Впрочем, делать вид, что у тебя все хорошо, сил хватает у каждого... Умение видеть все - и хорошее и плохое, и упавший под ноги лист и твой след в истории веков, приходит с годами, и с этого начинается свобода. И теперь, принося радость и горе, эта свобода всегда будет твоей, даже если ты этого не хочешь... 07 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцатая, обменная. - Ты взял у ребенка игрушку, дай ему что-то взамен, - Она когда-то учила детей, и для нее это было просто, но Он почему-то удивился. Комментировать легко, отстаивать свои взгляды не труднее, сложно лишь понять, как мало мы даем, так много говоря. Прошло уже много дней, как они ходили с Ней в гости, но до сих пор перед тем, как открыть рот, Он иногда думает, а что Он даст взамен, ведь веру в хорошее нельзя подарить и продать, вколотить или всунуть, ей можно только делиться... 07 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать первая, экономная. Отдать себя до донышка и без утайки уже трудно, благоразумие победило и мы бережемся, хотя досадные срывы других вызывают живейший интерес. Личная жизнь других - полигон для домыслов и подозрений, хотя экономить надо именно в этом... 08, 26 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать вторая, железная. В обед Герой сбежал с работы, и, завернув за угол детского сада, зашуршал листвой и памятью... Вчера Ему рассказали вечную сказку о железной женщине, которой давно надоела эта роль, но все билеты были проданы. И сегодня, глядя на беготню детей и золоченый купол церквушки, Он в первый раз спросил себя, кто же поджигает эти избы и гонит вскачь коней, и, найдя ответ, долго не знал, что же с ним делать... 12 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать третья, виртуальная. Открывать новые миры уже трудно, нога человека была везде, а ручки давно потянулись к звездам. Не найдя ничего другого, люди сели к экрану, и возле одного из них пристроился Герой, шевеля мышкой и душой... За каждым из нас тысячи прочитанных книг, мы привыкли листать их легко, а ведь шуршание страниц - это движение. TV переключает каналы, Video мотает время, а сошлось все это в сети Internet, и мы не смогли пройти мимо. Количество перешло в качество, и теперь уже очередь за нами, ведь с появлением Internet критика, как таковая, стала просто неуместна. История революций - это борьба мнений и идей в ограниченном поле ресурсов - земля, золото, люди. Но Inet не имеет границ, и твое навязчивое несогласие отныне - отражение творческой несостоятельности и неспособности создать что-то свое, ибо теперь себестоимость этого - только твое вдохновение. Критика в бесконечность - это наркотик, и никогда еще человек не стоял таким голым перед самим собой, глядя в глаза своему умению писать стихи, сочинять музыку и рисовать. Или неумению... Никогда, если у него, конечно, есть доступ в Internet... 12, 13 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать четвертая, утренняя. На выходе метро "Таганская", в суете и толчее, все-таки можно поднять голову и вверху, на потолке, увидеть цветное панно - ночное небо, звезды, и красный флаг страны, которой уже нет. И сегодня, в сотый раз поднимаясь по эскалатору, Он случайно сделал этот подвиг... Город умылся дождем и посветлел, в блестящих лужах отражался новый день, и теперь Герой знал, что если оглянуться, то всегда можно увидеть что-то еще... 13 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать пятая, грязная. Осень притащила в город грязь и слякоть, и по лужам неуклюже побежали пешеходы, в толпе которых затесался и Герой. Придя домой, мокрый и грязный, Он зачем-то подумал, что разница между землей и грязью - это твой взгляд на мир... 13 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать шестая, крылатая. За день Он устал, и после звонка поковылял к метро, неуверенно обгоняя столбы и светофоры. Он часто, как пластинку, крутил в голове музыку и сегодня это был любимый Kitaro - "Mirage". Перейдя перекресток, Он поставил "Caravansary", у театра на Таганке - "Journey To a Fantasy", а уже в метро Его несли на своих крыльях "Wings". И здесь, слепой среди слепых, немой среди немых, Он понял, почему Героям не нужны очки и наушники - ведь у них есть оранжевые крылья... Нам диктуют законы и читают морали, давят монетой и политикой, но не летаем мы сами. И в нелетную погоду - просто почисти перышки и начни с небольшой высоты... 14 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать седьмая, тихая. А ведь хочется жить цветасто, легко и через край... Городская осень - асфальт и слякоть, серое небо и дожди, шум машин и первый снег. И мы тянемся к памяти, листаем альбомы, ворошим листву, но это не те цвета. Нас зовут пирамиды и пальмы, но это не тот край, мы перебираем каналы TV и станции радио, но в этой легкости лишь скука... Городская осень - тихий парк и шорох листвы, легкая грусть и тихая радость, проводы лета и встреча зимы. В этой осени всего через край, как и в тебе, потому то вы и встретились... 15 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать восьмая, детальная. Гулять было больше негде, и Он завернул в детский сад, где Его встретили первые капли дождя и пара тополей. Неожиданно Он услышал тонкий посвист, и прямо перед ним уселась синица, деловито засуетясь на ветке. Потом прилетела вторая, а скоро их было уже с десяток. Посмотрев на себя, двух детей, гоняющих мяч, молодую маму с коляской и налетевших синиц, Он заметил, как ловко цивилизация загнала их всех в этот единственный дворик. Но оглядев решетчатый забор, мрачное небо и листья под ногами, Он с радостью понял, что человек, не разглядевший деталей жизни, вряд ли поймет самого себя... 15 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто тридцать девятая, торопливая. Была пятница, и Герой заметался, вычисляя маршрут и прикидывая время, ведь в океане жизни мы прячемся по островкам. Но если встать на цыпочки и вглядеться в себя, ты легко поймешь, что где бы ты ни был и куда бы ни шел, ты всегда идешь по Земле, и не стоит так торопиться туда, где тебе нечего делать... 15 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сороковая, утренняя. Он лежал раскинув руки и смотрел на небо. С одной стороны оно было серым и холодным, но с другой края облаков, разбросанных на голубом, загорались невидимым солнцем. Было очень тихо, и Он остался один на один с этим небом, отчетливо понимая, что они неразделимы - эти две половинки и Он. Уже проснувшись, за завтраком, Он посмотрел за окно, и тогда понял, о чем был этот сон... 17 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сорок первая, снежная. Проболтав с Ней допоздна, Герой проспал все на свете, и теперь давился бутербродом, судорожно бреясь. Повязав кое-как галстук и протерев глаза, Он дал себе пинка и выскочил на улицу. И глядя на свой дворик, вдруг подумал, как это странно, что первая любовь бывает однажды, а первый снег - каждый год... 18 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сорок вторая, пернатая. Не заметить их было нельзя - большие черные птицы сидели на дереве и важно ходили по газону, и Он удивился, что у грачей такие большие крылья. Можно всю дорогу идти равнодушным, отвлекаясь на красоту мысли и вещей, но Он знал, что не проводив - не встретишь, и немного подумав, все-таки оглянулся... 21 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сорок третья, первая. В амбразуре капюшона Он искал дома и звезды, свое отражение и надежду. Миллион песен в тишине, твоя память да пара так нужных слов - это и есть наша жизнь. Зажегся зеленый свет, но Он не пошел - в первый раз в своей жизни Он не смог сделать привычный шаг, потому что надоело жить по привычке. И этот несделанный шаг стал важнее всех пройденных впустую дорог, потому что был живым. Это странно, но все что мы делаем - всегда в первый раз, если у тебя есть глаза и свобода... 21 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сорок четвертая, коммунистическая. Он не любил канцелярский язык, а отец научил Его смотреть на жизнь просто и до всего доходить своим умом. Много лет назад один человек заметил, что общаться может не каждый с каждым, и так удивился этому, что решил изменить этот мир. Но с тех пор удивляться разучились, зато погрязли в диктатуре и декретах. Он долго не верил, что маститые и мудрые прошли мимо, но сегодня понял: это так - революция не сближает, война обжигает, но ведь каждому так хочется жить в мире и согласии... И сегодня уже другие удивлены и не могут понять, почему есть сословия и деньги, чьи-то крутые жизни и чьи-то никчемные, брызги шампанского и свинцовые пули, чья-то личная жизнь в тираж, и твоя, такая тихая и незаметная, но - твоя. Не мог этого понять и Он, и в этот день, среди музыки и вина, почему-то думал об этом, хотя был весел и подвижен. Он озирался вокруг, но не видел того, что может помочь: ни города, ни зрелища, ни ложь новостей не сближали людей, но Он знал - это понимает каждый, и каждый делает мучительный выбор между будущим и настоящим. Уже вечером, когда надоело думать о вечном, Он переключился на осенний лес, тихо стоявший рядом, и тогда вовремя вспомнил, что чайник со свистком и ходики на кухне всегда рядом, вспомнил всех своих друзей и, конечно, Ее. Огорчало лишь одно - никогда на Земле еще не было настоящей коммунистической партии... 24 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сорок пятая, игральная. Они играли в отношения - считали встречи, звонки и реверансы, а Он их не понимал, ведь быть честным - это неподсудность. Когда-то Он тоже снимал звезды лишь в ответ, дарил любовь как подарок, но время Его успокоило, и Он заторопился. Это страшно - раскрыться нараспашку, но только для тех, кто играет, а не живет, а значит очень не уверен, и не готов; торопить будущее - удел слабых. В этих играх есть только один козырь - твоя протянутая навстречу рука... 24 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сорок шестая, коллективная. Один из них был безнадежно влюблен, а другой никак не мог влюбиться. Третий вечно где-то шлялся, хотя четвертый был домоседом. Пятый мечтал стать звездочетом, а стал инженером. Шестой засмотрелся на незнакомку в метро, удивляясь, зачем она режет утро бульварной газетой. Тот, что больше всех молчал, был романтиком, а самый веселый никогда не унывал. Один из них всегда оглядывался, а другой смотрел на звезды... Всей своей толпой Герой шел по Москве, торопясь на работу. И подойдя к светофору, вдруг подумал, как же Ему интересно среди таких разных людей... 27 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сорок седьмая, молчаливая. В обед было тихо, в старом дворике не было никого, и коснувшись этой тишины, Он услышал, что отвоевав свободу слова, мы чуть не забыли свободу промолчать... 28 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто сорок восьмая, психоаналитическая. Психоанализ - модная штучка, но уверенно разбирая полет, мы уже стоим на земле. Погнался за модой и Герой, и много лет назад проштудировал стопку книг, и теперь Ему везде мерещились ассоциации и скрытый подтекст, символика и нюансы. Но это давно наскучило, ведь среди анализа и схем, советов и правил так легко забыть, что с удивления своей тайне начинается любовь... 28 октября, 13 ноября 1999, Москва.
Оранжевый Герой. Глава сто сорок девятая, книжная. Если сложить вместе две раскрытые ладошки - получится книжка. Это самая интересная книжка, самая мудрая и тихая, самая вечная и близкая. И самая любимая... 31 октября 1999, Москва. Оранжевый Герой. Глава сто пятидесятая, гордая. Переключая каналы и транжиря время, Он нашел Ее - держа в руках Российский флаг, Она летела к финишной черте. Он вспомнил ту олимпиаду, подвиг наших лыжниц, и вдруг поймал себя на мысли, как же Он гордится тем, что хотел бы нести этот флаг... 01 ноября 1999, Москва. | |
