Оранжевый Герой. Глава сто первая, хищная.

У входа в Нескучный сад раскинулся шатер шапито, где каждый день для детворы выступали артисты и звери. Представление началось, и на дорогу поставили две таблички - "Осторожно - хищники". Пугливо озираясь по сторонам и косясь на кусты, Герой шел по дороге, ища глазами опасность. Он прошел уже почти половину пути, когда понял все. Хищником был сам человек, ради самолюбия и наживы отобравший у зверей свободу, кнутом и пряником обучив их прыжкам и трюкам...

Спустившись к реке, Он натолкнулся на двух маленьких забавных щенков, игравших в придорожной пыли. Скоро к ним прибежит и третий, а чуть поодаль стояла их голодная мать. Ее умные глаза просили еды, и оттого, что у Него ничего для нее нет, Он почувствовал себя виноватым. Виноватым в том, что кругом полно бездомных собак и беспризорных кошек, в том, что смог взять домой только двух котят, а перед остальными опускал глаза. Виноватым, но не хищником...

23 августа 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто вторая, умная.

Каждый из нас однозначно умен. Испытывая здравый скепсис к уму окружающих, мы без ложной скромности вываливаем на них горы слов и отрывки теорий, тщательно и красиво пакуя слова в сентенции, вешаем последние на уши доверчивых сограждан. Они должны знать, что мы умны, понимаем и наготове, без боя мы ни за что не сдадимся. Как же от этого устаешь...

Герой сидел на скамейке и ждал друга. Прямо перед ним на воде качался красный бакен, и Он невольно проникся к нему симпатией за его немногословие и терпимость. На мгновение Ему показалось, что мерой ума является не количество образований, знания иноземных языков и придуманных теорий, а простое счастье, которое либо есть, либо его нет. Но Герой был Оранжевым, и не стал строить план действий и схему продвижения к радости и любви, а просто открыл бутылку пива, нашел глазами на голубом небе маленькое облачко и надолго замолчал...

23 августа 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто третья, новая.

В детстве мы жадно запоминаем каждый услышанный звук и увиденный цвет, ловим на лету слова и факты, мы наполняем себя знанием. В школе мы учим теоремы и грамматику, нас обучают выражать то, что внутри, и теперь писать сочинение жизни готов каждый, хотя то, что это не черновик, мы поймем гораздо позже. В институте мы оттачиваем мастерство и закрепляем навык, и отныне ты - технолог, ты способен вести проекты, большие и маленькие, личные и деловые. У нас было много нового в жизни - первый шаг, первая буква, первое слово, первая пятерка, первый аккорд, первый рекорд и первая любовь. Неужели все это только было, ведь именно сейчас мы готовы начать заново и ужасно хотим перемен?

Герой и сам не раз спотыкался о непонимание того, что настоящее новое - это хорошо забытое вчерашнее...

25 августа 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто четвертая, речная.

Древний мудрец говорил, что дважды в одну реку не войти, и мы согласно киваем головой, ведь спорить с великими так не престижно. У нас в запасе не одна сотня звонких изречений и цитат, хотя то, что лично мы рисуем на работе или заборах вряд ли проживет столь же долго, но в любом случае - мы подкованы и грамотны...

Межсезонье всегда странное время года, кто-то уже подводит итоги лета, кто-то с надеждой глядит в осень, а Герой забился под ракиту и смотрел на реку. Он почему-то только сегодня понял, почему в нее не войти дважды, ведь в реку можно войти только один раз - сейчас. И именно сейчас, в один из последних дней лета еще зеленая листва и всегда красивое небо напомнили Ему, что древние мудрецы воистину велики, но зато Он - живой...

28, 29 августа 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто пятая, школьная.

Гладиолусы были больше мальчишки, и бережно прижав их к себе, тот нес цветы в школу. Это всегда особенный день, день бантиков и детства, учебников и тетрадок, первый день осени и новой жизни. Для детей это прощание с летом и свободой, это домашние задания и заботы, но почему спустя многие годы, они будут улыбаться от радости, провожая уже своих детей, глядя, как они, такие нарядные и шумные, стоят во дворе школы?

Сегодня стоял там и Герой, Он почему-то тоже любил этот день, и никогда не мог пройти мимо школы. В этот день в Москве редко идут дожди, на Его памяти их не было ни одного, вот и сегодня небо было голубым и праздничным. Это был прекрасный мир - море белых бантов и улыбок, море веселья и чистой радости, море надежды и любви...

Ровно шестьдесят лет назад началась самая страшная война на Земле, и, пожелав, чтобы этот мальчишка никогда не променял гладиолус на оружие, Он пошел на работу...

01 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто шестая, сезонная.

В небе над Университетом скромно висел кусочек радуги - на радость всем, кто его видел. Герой его заприметил сразу, едва спустившись вниз, и теперь Он стоял у самой воды и никуда не хотел уходить, ведь не каждый день большой город дарит людям эту красоту и кладет на небо семь цветов, один из которых - оранжевый...

И теперь все было далеко-далеко - усталость от работы, чьи-то правильные, но почему-то холодные слова, ненужная правота и суета - все это стало вдруг никчемным и пустым. Остались только солнце и небо, неожиданно теплый вечер и тихая река, четкое понимание того, что все это рядом и никогда никуда не уйдет.

Нас все-таки научили быть разными, и у каждого за пазухой лежит любимое время года, время, когда нас, размякших и глупых, можно брать голыми руками. Это наша слабость, наш бантик, наша фишка, но что самое главное - это только наше, мое.

Обычная чайка только что заложила изумительный по красоте вираж, и то, как легко и решительно она это сделала, принесло мгновенный, долгожданный и смешной ответ - любить можно только то, что есть сейчас. А до всего остального можно банально не доползти...

02 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто седьмая, праздничная.

Сегодня открывали перенесенный Андреевский мост, и это был праздник. Когда старое не уносят, стыдливо пряча глаза, на свалку, а находят ему место в новой жизни - это всегда праздник, ведь когда-то состарится каждый...

Ровно в семь вечера в небо взметнулись фейерверки, забава, принесенная в Россию еще Петром, оставляя после себя разноцветный дым. По идее, это должно было стать восторгом и радостью, но стремление человека к празднику души по заказу Ему давно наскучило, и Он как-то не проникся.

Сегодня было небо потрясающей голубизны и чистоты, закат был удивительно красив, а задумчивая ракита бесподобна. Это и было настоящей красотой, и за нее Оранжевый Герой был готов отдать все на свете. Все, кроме последней бутылки пива...

03 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто восьмая, олимпийская.

Герой не спеша шел по набережной, наслаждаясь красотой вечернего города и свежестью ветра, той свободой, которую приносит понимание. Около высокого тополя Его догнал речной пароходик, и машинально оглянувшись, Он прочитал гордое название судна - "Олимп". На "Олимпе", как и положено, было шумно и весело, громкая музыка и недостаток закуски придали людям известную уверенность, и эта жизнь была настоящей и полноценной.

А рядом тихо мечтал Нескучный сад, одно из самых красивых мест в Москве. Герой был простым смертным, и Ему было бесконечно далеко до Олимпа, но в этот осенний вечер Он никому не завидовал, ведь у Него был свежий ветер, сногсшибательный закат и красивая речка. И это вечер был Его весь...

03 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто девятая, городская.

День города отдали молодежи, на главной улице призывно звучали зычные ритмы зарубежной эстрады и песни не пойми про что, все катались на роликах, чего-то жевали и были счастливы. Все это не стесняясь никого показали всей стране, ведь она должна знать своих героев, даже если ее от них тошнит. Молодежь лезла в камеру, громко смеялась и уверенно двигала руками. И не беда, что они не могли толком связать двух слов, ведь они были молоды и это был их день, а говорить они научатся потом...

Ребята на роликах творили настоящие чудеса, но Герой не обманулся. Он давно понял, что настоящее чудо - это Его жизнь и способность радоваться и любить, а ролики, жвачка и позы - всего лишь рюшечки цивилизации...

05 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто десятая, чуть не потерянная.

- Вот у тебя есть твои рассказы, ты пишешь, у тебя есть смысл и цель, - эти слова прозвучали несколько неожиданно в этот теплый вечер, и Герой насторожился, - а у меня ничего этого нет. Я не знаю, зачем живу, у меня много знаний, но они ничего не дали, и это опустошает.

Нам важно сохранить лицо, и Герой не признался, что Он нищий, и кроме этого заката и чаек над водой у Него ничего нет. Впрочем, оставалась еще одна бутылка пива...

И тогда Он опять понял, зачем стал писать эти рассказы. Слишком часто на Его глазах городская жизнь ломала людей, подменяла идеалы и навязывала ложь, и это не наша беда, если нас обманули. Высокая мода, куртуазная музыка и свежайшие новости уводят нас в дебри пустоты, но у тебя есть сила не дрогнуть, а спокойно сказать, что ты - человек, и это не звучит гордо, потому что это так и есть. Красота - это твоя способность понимать ее, она гораздо ближе к тебе, чем кажется. Мудрость - это четкое понимание того, что эти лучи солнца сквозь листву ракиты неповторимы, но такими они будут всегда и ты всегда будешь рад им, а твое образование - это всего лишь способность промолчать. То, что ты человек - это радость и свет, это бесконечное удивление и восторг, и этого никогда не отнять - ты можешь потерять это только сам, как и найти...

05 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто одиннадцатая, модная.

Человек в метро листал журнал мод, с обложки и страниц глядели точеные фигуры и восковые лица, непринужденные позы и жесты звали в мир запредельной красоты, но эта красота была ледяной. Он давно смутно подозревал, что здесь что-то не так, но что именно, понял только сейчас.

Эту красоту снимали на отмороженном фоне - вот девица сидит на перилах цивилизации, сквозь тебя глядя в индустриальную даль, вот уверенный мужчина вышагивает по подиуму, но подиум - это не жизнь, вот они вдвоем утверждают стиль, но они не любят друг друга, хотя их руки и вместе - каждый преподносит только себя. Даже движение, показ мод и престижа, проводились в навороченном мире, где гасили свет и тишину, хотя иногда это называют авангард.

Как нелепо было бы ходить так по полю или берегу реки, ведь та красота живая и теплая, она - настоящая и пушистая, ее не надо ценить, ведь в ней так хочется помолчать и раствориться. Каждый из нас в этом плену, но сегодня Герой перерезал придуманные веревки и отважно сбежал. На полчаса... 

07 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто двенадцатая, славная.

Поезда не было, и скучающий Он оранжево огляделся вокруг. С барельефа куда-то в светлую даль смотрел человек в бескозырке, и, подойдя поближе, Он прочитал горделивую подпись: "Слава героям-морякам". На следующем барельефе тот же мужчина примерил шапку-ушанку партизана, а потом и каску пехотинца. Обойдя весь перрон, Он понял, что ни один герой не обделен славой, моряки и танкисты, партизаны и пехотинцы, летчики и артиллеристы - все купались в ее лучах, и последними туда нырнули герои-железнодорожники.

На станции метро "Таганская" не забыли никого, лишь только ожидающих поезда горожан, но Он к этому давно привык. Скоро пришел поезд, люди подошли к дверям, и тогда, громко заорав про себя "Слава Оранжевым Героям", Он смело ворвался в вагон...

07 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто тринадцатая, деловая.

Он торопился с обеда на работу и такой же, как все - замкнутый и одинокий, быстро шел по улице, думая о делах и проблемах. Но Ему не суждено было прийти вовремя - Он увидел кота. Это был обычный кот, зеленоглазый и в полоску, откровенно бездомный и голодный, но с беспредельно здоровым чувством эгоизма - лежа на газоне, он умывался в двух метрах от автострады. Он это делал неторопливо, с любовью и заботой к себе единственному, и, увидев удивленного Героя, повернул к нему только голову, ибо большее было лишним, и зажмурился от солнца. Немного полежав на боку, он перевернулся на спину и подставил теплым лучам животик, и это было мудро. Мимо шел поток людей, озабоченных пустой правотой и потому шумной, проносились спешащие машины, но оплотом здравомыслия был только он - кот. Это приходит только с опытом, и Герой преклонился...

Поправив галстук, Он медленно, наслаждаясь красками сентября, пошел на работу. Торжественно войдя в офис, Он геройски прошел мимо всех забот и вышел на балкончик, спокойно и солидно... 

10 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто четырнадцатая, поучительная.

Это был концерт на Красной площади, главной площади страны. Но этих смельчаков ничто не остановит - не убоявшись святынь и вековой красоты, на сцене прыгали скоморохи. Как и всех, его мутило от этих песен и нелепых движений, но, как и все, он закалял характер, и, стиснув зубы, смотрел и смотрел. Его поражала храбрость этих людей, та решительность, с которой они шли по жизни и лезли в экран. Счастье - удел настырных и ловких, главное - решимость к победе. Искусство начинается тогда, когда отбросив смешные комплексы и чувство меры, любую мысль, посетившую тебя, искренне считаешь откровением. И здесь нет разницы - заумный ли ты философ, или бойкий юнец, главное - открыть рот, а там разберемся.

И то, с какой отвагой нам впаривают пошлость, для нас, трусов, очень даже поучительно...

13 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто пятнадцатая, курящая.

Вдохнув дым, человек прикоснулся к истокам и стал гораздо мудрей. Его прищуренный взгляд, сигарета в руках и загадочное лицо не оставляли сомнений - он что-то знает, что-то вечное и потаенное. Хотя внутри него не было ничего - только дым да парочка иллюзий, он такой же, как ты, просто не любит свежий воздух.

Герои пьют водку не закусывая, и их благородный профиль каменеет, ведь они проглотили саму истину и теперь ее постигают. Им кто-то верит, а зря - это был всего лишь разбавленный спирт - жидкость, хорошо дающая по мозгам и морали.

Городские ковбои метко стреляют и быстро бегают, в промежутках глотая дым и виски; они круты и  лаконичны, их внутренний мир безумно богат, и в конце фильма это станет очевидно. Но смотреть его до конца уже нет сил...

Постояв немного около них, Герой развернулся и пошел искать жизнь дальше, оставив их в своем дыму, и когда Он ушел, придуманные герои перестали пачкать красоту этого вечера...

14 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто шестнадцатая, беспомощная.

В большом городе взорвали дом, это было главной новостью дня и очень страшно - война пришла в соседний двор и испуганные люди разбежались. Дернулся и Герой...

Начались поиски виноватых и способов мести, вариантов сочувствия и возмездия - наше, в общем-то, обычное состояние. А что еще осталось делать, если ты вдруг понял, как беспомощен, и что каждый сам за себя? Все были взволнованы и встревожены, главная новость незаметно стала любимой, и это тоже было страшно. Пути Господни неисповедимы не потому, что будущее непредсказуемо, а потому что мы примем все, что случится. На словах мы смелы и логичны, легко решаем все проблемы, но перед жизнью, перед самым ее краем, мы беспомощны.

Здесь было много людей, злых и напуганных, спокойных и добрых, сильных и слабых, но чего-то не хватало. И однажды вечером, глядя в телевизор, Он понял чего - никто из этих людей не заторопился жить...

14 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто семнадцатая, феминистическая.

Недавно прошел дождь, земля была сырой и холодной, и по серому небу крались облака, но дождя больше не будет. На самой высокой ветке сидели две вороны-феминистки, глядя сверху на осеннюю Москву и прохожих. Они сидели рядышком, очень похожие на двух усталых подруг, и их неподвижность была в диковинку, ведь обычно вороны всегда чем-то заняты. Где-то среди деревьев зачирикал воробей, его не было видно, но звонкий голос был слышен всем. Под крыльцом сидел кот, он был молодым и вертел головой, но это было любопытство, а не страх. Вдруг одна из ворон взлетела, и тяжело махая крыльями, полетела к домам, и ее подруга беспокойно закричала на весь двор.

Здесь было много зверей и птиц, и все они, вроде, были счастливы, и, поймав себя на этой мысли, Он развернулся и пошел допивать чай, подумав напоследок, как это неуклюже - отстаивать право быть тем, кем ты рожден...

16 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто восемнадцатая, застойная.

Не прошло и двадцати лет, а все изменилось. Исчезли очереди, порядок и гордость, зато появились свобода, товары и неуверенность. Кто-то уверял, что эта свобода стоит того, впрочем, он не был голоден. Кто-то говорил, что стабильность важнее, и, судя по всему, его обокрали. Но промолчать не смог никто...

Задумался и Герой. Большое государство погибло потому, что не занималось человеком, и это нельзя забывать - своим гражданам надо доверять, и тогда можно будет расти. Но если ты не хочешь развиваться сам, если думаешь, что тебе в этом что-то может помешать, то это и есть застой...

17 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто девятнадцатая, напоминающая.

Еще вчера было холодно, многие горожане впервые одели пальто, но сегодня было тепло, и Он не спеша шел к метро, мимо повеселевших домов и деревьев. Пройдя несколько зданий, Он подошел к лестнице, краем глаза заметив стоящую наверху пожилую женщину, прислонясь к стене дома, та устало смотрела куда-то вдаль. Неожиданно шедший впереди Него мужчина подошел к ней, и, взяв тяжелые сумки, понес их вниз; обрадованная женщина тоже начала спускаться и Он услышал слова благодарности. И тогда поймал себя на мысли, что, размечтавшись о светлом и добром и засмотревшись на голубое небо, лично Он бы прошел мимо, даже не заметив, что у этой женщины две неподъемных сумки. Это был жестокий удар...

К вечеру похолодало, и только одинокий месяц висел на еще голубом небосводе, напоминая о том, что наш день не вечен...

17 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто двадцатая, королевская.

Рядом шуршали машины, торопились пешеходы и мелькали дни, но Герой знал куда деть глаза - где-то там, далеко за домами догорал закат, заворожив своей красотой тех, кто не смотрел под ноги или в будущее. На фонарный столб забралась ворона, и, заняв господствующую высоту, стала королевой улицы...

Мы берем стратегические высоты и забиваем теплые места - и это правильно. Мы копим деньги и обособляемся - и это верно. Мы хитры и осторожны, в меру добры и жестоки, ведь это так трудно - быть королями. Прямо под ноги упал кленовый лист, он был большим и желтым, упавшим, но живым. И тогда посмотрев прямо в глаза осени, еще один король стал просто человеком и, перешагнув через мантию, вошел в сказочный лес...

21, 22 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто двадцать первая, нераздавленная.

Первый вздох всегда обжигает, и маленький сморщенный человечек громко кричит - так начинается каждая жизнь. Но это еще цветочки...

На нас давит все - бесчисленное множество людей, которым мы что-то должны, и они не дураки это напомнить, бесконечное непонимание тех, кто взамен требует нашего, твои безответные жесты, на которые не хотят отвечать, ибо это надо только тебе, одиночество, радостно царапающее душу, пустота и ложь, нескончаемая болтовня и суета...

Как не вязалась эта мрачная картина с хорошей погодой, вернувшейся в город, деревьями, еще не растерявшими листву, теплым ветром и чистым небом. Сегодня небо было почти невесомым, прозрачным и ясным, хотя спустя несколько часов Он удивится его серости и мрачности, но и в этом будет своя красота.

В поисках точки опоры мы облазили все, и даже самих себя, и теперь все чаще и чаще поднимаем глаза к небу, ведь столько раз, глядя в эту высь, ты понимал его величие и бесконечную красоту. Но не стоит обольщаться - столб воздуха, давящий на плечи человеку весит несколько тонн, и это значит, что ты - очень выносливый зверь. Ты сможешь вынести эти жалкие килограммы обид и равнодушия, и все у тебя будет хорошо...

22 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто двадцать вторая, нужная.

Церковь Покрова пресвятой Богородицы, что на Лыщиковой горе, была единственным достойным местом для обеденных прогулок, и Герой методично нарезал круги, раскрыв глаза и уши. Во дворе дома кучковались студенты, это был шумный мир иллюзий и пива, в который иногда так хочется вернуться хоть на часок. Молодежь, конечно, несла бред, но их самозабвенность и свежесть подкупала, и Он частенько вслушивался в их разговор, вспоминая, что не так давно тоже считал вдохновение вечным.

Здесь была вотчина ясеня - это дерево красовалась почти на каждом углу, и его резные листья в этот теплый осенний день были маленьким чудом. Около старого дома, за углом, правил бал вельможа - красавец ясень, высокий и сдвоенный, был выше всех домов и единственный притягивал взгляд. Уже собираясь обратно, он снова подошел к нему и вдруг увидел внизу, под нижними ветками, кота. Этот ловкий малый наслаждался распогодьем и из своего укрытия обозревал мир. Здесь были пугливые кошки, и, садясь на корточки, Герой не сомневался, что погладить кота не удастся, но неожиданно тот встал и бодро подбежал к Герою, застигнув Его врасплох. Это была полная победа на берегах Яузы - маленький зверь победил большого, и тот послушно чесал ему животик и шейку, в то время как тот жмурил глаза и выгибался.

Проходя мимо ворот церкви, Герой был повержен еще раз, и теперь прислуживал большому котенку, который даже с ним поиграл. Человек способен на удивительные вещи, если ему намекнуть, что он кому-то нужен...

23 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто двадцать третья, терпеливая.

Москвичи - веселый народ, и даже под землей, в метро, играют в забавные игры - кто быстрее займет свободное место, и Герой частенько видел потрясающие по надрыву сюжеты. И сегодня, стоя в уголке, Он наблюдал, как ловко бегают люди по вагону, но в этой быстроте сквозило нездоровье, а больные всегда конкуренты. Тихое торжество победы сидящих и маски равнодушия стоящих были частью этой игры, а призом - социальное равенство. И когда освободилось место около Него, Он не спеша зашевелил мыслями и приготовился начать движение, но так и не успел, ибо никак не ожидал от стоящего невдалеке студента такой прыти. Эта сноровка - признак хорошего городского воспитания...

И тогда, еле сдерживая смех, Герой подумал, что искусство ждать - это вершина мудрости, выше которой только искусство стать тем самым козлом, которого полюбит именно Она...

28 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто двадцать четвертая, осенняя. 

Сколько не уворачивался Герой от осени, но сегодня настигли и Его - прямо под ноги посыпались листья, и их было так много, что Он даже остановился. И почему-то сразу вспомнил, что беспокоило Его все эти дни - недавно Ему сказали, что с годами людям труднее сходиться и находить подлинно общее. Тогда Он уверенно кивнул головой, но внутри что-то дрогнуло, и сегодня он понял почему: деревья легко бросали ненужную листву, но человек вцепился принципы и держится до конца.

Мы роем окопы за километр от себя, а потом удивляемся одиночеству...

28 сентября 1999, Москва.

Оранжевый Герой. Глава сто двадцать пятая, хвостатая. 

В старом дворике, среди обшарпанных домов и упавшей листвы на доске сидел котенок - серая шерстка, белая грудка, пара кошачьих глаз да розовый носик. Но бенефисом был хвост - тоже серый и пушистый, он сегодня был в настроении и играл с хозяином. Это хорошо, когда любимая игрушка всегда с собой - нам повезло меньше, и мы запутались в придуманных отношениях и светлом завтра, в мире денег, роскошной любви и бесконечных улыбок.

В песочнице сидели студенты, они давно выросли и теперь дорвались до большой жизни - пива и сигарет. Издеваться над своим телом легко, периодически этим маялся и Герой, но сегодня обычный котенок убедительно доказал Ему, как легко дружить с самим собой...

01 октября 1999, Москва.